Он по лезвию шел, на пределе физическом жил

И ночами не спал, от чужого несчастья устав.

Он не думал о жизни и смерти – он просто спешил,

Потому что в Освенцим летел за составом состав.

Андрей Моисеев

 

В приветливом Будапеште все дороги ведут к реке. Высокое небо в ясные дни отражается в воде и тогда Дунай действительно становится голубым. Здесь великолепные виды, фантастический парламент и при этом очень уютно: даже скульптуры на набережной лишены помпезной монументальности, соразмерны человеку – уличный художник, девушка с собакой, маленькая принцесса…

Или вот старомодные чугунные башмаки, выстроенные шеренгой у самой кромки, – вполне могут заставить улыбнуться несведущего туриста. Но прочитав мемориальную табличку, он оцепенеет либо отшатнется в ужасе. В этом самом месте в годы Второй мировой нилашисты расстреливали будапештских евреев. Предварительно заставляя разуться: обувь была ходовым товаром.

 

 

Будапешт, Набережная Дуная. Памятник погибшим венгерским евреям

Мужские ботинки, дамские туфли, детские башмачки… Шестьдесят пар чугунных сапог – число символическое, приуроченное к 60-й годовщине победы, когда и был открыт памятник. А еще по количеству людей в скованной цепью колонне. Обычно стреляли только в первого, а он, падая в Дунай, утягивал за собой всех остальных. По сей день никто не может точно подсчитать, сколько тел унесла река…

К 1941-му году еврейское население Венгрии составляло 800 000 человек. После войны уцелела лишь четверть. Эти числа немыслимы и одновременно обезличены, но ведь за каждым – целая жизнь, удивительный мир. И по крайней мере сто тысяч неповторимых жизней были спасены благодаря человеку по имени Рауль Валленберг.

Отпрыск одной из самых уважаемых и состоятельных семей в Европе, перед которым были открыты все пути и возможности: Рауль изучал архитектуру в Мичигане, банковское дело в Хайфе, но все свои таланты и силы посвятил миссии спасения венгерских евреев. Потому что чувствовал сродство? Да, поэтому тоже. Его прапрадед Михаэль Бенедикс, немецкий еврей, в поисках убежища от антисемитизма эмигрировал Стокгольм, где принял лютеранство и стал королевским советником. Рауль знал о своих корнях, и хоть в нем была всего одна шестнадцатая часть этой крови, тем не менее, гордо именовал себя полуевреем. Жизнь в Палестине, в еврейской среде, научила его еще более остро воспринимать повседневные заботы, надежды и чаяния этих людей. Там же он впервые услышал от беженцев из Германии рассказы о нацистских зверствах. А чуть позже, на службе в Центрально-европейской торговой компании, во время поездок по оккупированным странам воочию убедился в правдивости чудовищных историй и чрезвычайно страдал от невозможности помочь жертвам.

Шанс представился в 1944-м, когда американский Комитет по делам беженцев войны с одобрения шведского правительства поручил Валленбергу организовать в Венгрии широкомасштабную операцию спасения евреев. Рауль был назначен на должность секретаря посольства Швеции и по прибытии в Будапешт сразу ввел «шутц-пассы» – охранные паспорта особого образца, заверенные множеством подписей и печатей, чтобы произвести впечатление на венгерских и немецких чиновников.

 

 

Стокгольм, пл. Рауля Валленберга

Шведские паспорта выдавали евреям, что позволяло защитить их от нацистских преследований. Когда выделенная квота в пять тысяч шутц-пассов была превышена, Валленберг стал выправлять паспорта в упрощенном варианте – только со своей подписью. Документ, по сути, не имел юридической силы, но все-таки действовал! А подпись Валленберга для тысяч людей стала символом надежды и свободы. В наши дни она украшает плиты стокгольмской площади, названной в честь героического дипломата.

Рауль скупал здания в Будапеште целыми кварталами и селил в них евреев, создавал дома престарелых и детские дома, организовывал медицинскую помощь и распределение продовольствия, тем самым спасая людей еще и от голодной смерти. Он пережил несколько покушений и смог вынудить Адольфа Эйхмана – того самого «архитектора окончательного решения еврейского вопроса» – отказаться от уничтожения узников будапештского гетто. Валленберг боролся с системой один на один, отважно и отчаянно. По зову сердца, руководствуясь глубоко личным чувством. Наверное, это и есть истинная праведность.

Но победив одну тоталитарную систему, герой пал жертвой другой. После освобождения Будапешта советскими войсками, в январе 1945 года Валленберг отправился на встречу с маршалом Малиновским, но по дороге был задержан военной контрразведкой СМЕРШ и вывезен в Москву, где его поместили в специальный блок внутренней тюрьмы на Лубянке. Дальнейшая его судьба известна лишь по осколкам архивных сведений. Годами советские государственные деятели темнили и открещивались от Валленберга, утверждая, что его нет в Союзе. И лишь в 1957 году Громыко сделал официальное заявление о том, что Рауль Валленберг скончался десять лет назад в тюремной камере от сердечного приступа. На языке нормальных людей это скорее всего значит, что его пытались завербовать как ценного агента и информатора, а потерпев неудачу, просто-напросто убили – отпускать было опасно, поскольку такой человек никогда бы не стал молчать об увиденном.

Эта история продолжается по сей день. В 2001 году шведско-российская рабочая группа, расследовавшая обстоятельства гибели Валленберга, так и не смогла расставить все точки над «i» – еще и потому, что архив ФСБ упорно отказывался предоставлять какие-либо материалы по делу. На памятнике Раулю во дворике московской Библиотеки иностранной литературы вместо даты смерти – знак вопроса.

 

Памятник Раулю Валленбергу в Москве

Зато доблестная российская Генеральная прокуратура в 2000 году торжественно передала Швеции и Венгрии документы – внимание! – о реабилитации Валленберга. Вместо правды о гибели, вместо раскрытия архивов и извинений заведомо невиновный человек был «реабилитирован», трагедия превратилась в фарс. Мы не знаем и вряд ли когда-то узнаем, кто ввел смертельную инъекцию или нажал на курок. Но назвать имена причастных можем: Смольцов, Абакумов, Булганин, Молотов, Сталин, а также все нынешние последыши МГБ-КГБ – такая же людоедская бесчеловечная серость. Когда я думаю о них, то надеюсь, что ад все-таки существует. Хотя бы их персональная, личная преисподняя.

Сто три года назад в августовский день фрау Софи Висинг отправила письмо фрау Анни Валленберг, сообщая о внуке: «Малыш Рауль, что называется, родился в сорочке, – для суеверных это означает нечто хорошее, хотя не знаю, что именно. Меня же порадовало, что он появился на свет в воскресенье. Да будет это добрым предзнаменованием!» Удачи Рауля Валленберга хватило более чем на сто тысяч человек, которые всю жизнь произносили его имя, как молитву.

 

 

• Холокост
• Киев еврейский