- Подробности
-
Создано: 24 Апрель 2017
Сегодня, 27 нисана по еврейскому календарю, в Израиле отмечают день Памяти Катастрофы и Героизма в память о евреях, ставших жертвами нацизма во время Второй мировой войны.
Завтра, в 10 утра, когда заунывно зазвучит траурная сирена в память жертв Холокоста, я, скорее всего, буду у себя в кабинете, один на один с совестью, стоя вспоминать погибших людей, которых никогда не знал. Через открытую дверь в приёмную я не увижу никого из сотрудников, но знаю, что при первых звуках сирены каждый встанет со своего стула, на две минуты отложит дела и молча вспомнит тех, кто погиб.
Сирена завтра прозвучит пронзительно, как всегда, проникая в сердце, затрагивая фибры души, которые отвечают за скорбь и память. Усилитель расположен на фонаре в нескольких сотнях метров от здания, но сирене не придётся заглушать шум транспорта – на шести полосах шоссе за моим окном ровно на две минуты остановится транспорт, и люди выйдут из машин и автобусов. Они будут стоять, каждый наедине со своими мыслями, не поднимая глаз на тех, кто рядом. И хотя бы в течение этих двух минут будут осознавать ответственность за жизнь, которую нам завещали безвременно ушедшие.
В Израиле все привыкли к звукам сирен. Три раза в год звучат памятные траурные сирены, при звуках которых все молча встают – один раз в день Памяти Жертв Холокоста и дважды в день Памяти Погибших во время войн Израиля неделю спустя.
Иногда, незапланированно и не каждый год, но намного чаще, чем хотелось бы, в Израиле звучат совсем другие, тревожные предупреждающие сирены.
Первые подобные сирены прозвучали для меня в Беер-Шеве перед падением скадов, посланных Саддамом в начале девяностых, затем они звучали в Хайфе перед падением градов – подарков северу Израиля от Насраллы из Хезболлы в 2006. Теперь время от времени, особенно в последние годы, сирены звучат перед падением ракет и бомб, адресуемых югу Израиля из государства Хамастан.
День Памяти Жертв Холокоста в Израиле – это совершенно особенный день. После Второй Мировой Войны, чтобы хоть как-то заглушить свою вину за непредотвращённый геноцид, мировое сообщество проголосовало за становление еврейского государства.
Изначально день Памяти Жертв Холокоста и Героизма планировали приурочить ко дню начала восстания в Варшавском гетто. Но восстание в Варшавском гетто произошло в 14-й день месяца нисан, в канун праздника Песах, и было решено, что этот день не подходит для национального траура. 12 апреля 1951 года Кнессет принял резолюцию о провозглашении 27-го числа месяца нисан Днём памяти Катастрофы и героизма. Это 6-й день после окончания праздника Песах и неделя перед Днём Памяти Павших в Войнах Израиля и Днем Независимости.
Близость этих дат, религиозного праздника в честь исхода из земли Египетской, который совпал с днём героического восстания в Варшавском гетто, с одной стороны, и Дня Памяти Павших в Войнах Израиля, с другой, символизирует путь еврейского народа к возрождению государства.
При звуках завтрашней сирены в своем кабинете я буду один, и, казалось бы, у меня не будет необходимости вставать, чтобы на две (слишком короткие) минуты прочувствовать вес семидесяти с лишним лет памяти и четырех лет ужаса, но я наверняка знаю, что и завтра не смогу в эти минуты продолжать сидеть. Я подумаю о людях, которых никогда не знал, о людях, которые не более чем тени в моём восприятии.
Я подумаю о дедушке, мамином отце, который пошёл искать дорогу, чтобы не вернуться. Мама была слишком мала, чтобы что-нибудь помнить о нём, они покидали дом в спешке, и даже фотографии отца у неё не осталось. Подумаю о мамином брате, грудном ребёнке, который не пережил первой ужасной зимы в гетто.
В эти две минуты я вспомню папины рассказы о концлагере, о младенце, которого убили на его глазах фашисты потехи ради; о его матери, моей бабушке, которую заставляли стирать бельё, стоя в ледяной воде; о его дедушке, который пошёл за едой и замёрз; о картофельной шелухе, которая стала деликатесом.
Моя семья, наверное, не так сильно пострадала, как семьи других. Кроме маминого отца, выжили все мужчины, которые воевали. Мой дедушка с папиной стороны был ранен под Сталинградом и вернулся после войны с парализованной рукой, но живой.
Погибали только те, кто оставался в тылу. Из пяти сестёр моей бабушки с маминой стороны две старшие сестры с семьями пришли не в те деревни – там были фашисты. Маминого двоюродного брата спасла украинская семья. Потом он стоял на площади вместе со всеми жителями села и смотрел, как расстреливают его родителей. Моей бабушке с детьми – моей мамой в возрасте двух лет и грудным сынишкой – повезло оказаться в селе, где были румыны…
Завтра, когда прозвучит сирена, я буду думать о расстрелянных или сгоревших, задушенных или отравленных, заживо похороненных или просто умерших от голода шести миллионах евреях, и снова подумаю о том, как перемешала все жизни война, из-за которой – благодаря которой?! – изменились, проделав невозможную траекторию, и пересеклись жизненные пути моих родителей, чтобы почти тридцать лет спустя родился я.
Буду думать о том, что после пережитого еврейским народом Холокоста нужно предпринять всё возможное, чтобы Катастрофа больше никогда не повторилась. Для этого евреям дано государство, и они за рекордно короткий срок сделали это государство сильным и процветающим. Но, вместе с тем, подумаю о том, что евреи – именно потому, что пережили свой Холокост – не имеют морального права угнетать других. Подумаю об этом и тут же вспомню, что те, другие, лишь дай им такую возможность, повторят Холокост и убьют всех евреев, которых не удастся сбросить в море.
О каком мире может идти речь, когда детей другого, пусть даже угнетённого народа со школьной скамьи обучают ненависти и раздают им конфеты, когда одному из них удаётся взорвать себя среди еврейских женщин и детей? Кто скажет, что важнее, сохранить государство, заботясь о себе, но угнетая других, или из соображений морали заключить мир с врагом, который потом всё равно тебя убьёт? Врачи могут восстановить зрение, но никто не может исцелить тех, кто ослеп от ненависти. Во время завтрашней сирены я вспомню о том, что массово потеряв человечность, евреев убивали не только немцы, но и озверевшие поляки, украинцы, литовцы и латыши. В то же самое время другие немцы, поляки, украинцы, литовцы и латыши – пусть их было слишком мало – рискуя жизнью, спасали тех, кого могли. Не потому что они любили евреев, а потому что они были людьми.
Кроме геноцида еврейского народа, человечество пережило геноцид армян, этнические чистки повсеместно в Африке, истребление сербов … Человечество переживёт то, что происходит в наши дни в Сирии. Точно так же, как нацисты уничтожали когда-то евреев, пока в одной из стран мира происходит новый геноцид, остальные сидят, сложа руки, в стороне …
Для того чтобы произошёл новый геноцид, достаточно легитимации со стороны правительства той или иной страны и ненависти людей одной нации и религии к представителям другой. Иногда для геноцида достаточно только одной ночи коллективного помрачения разума. Правительство какой-то страны может прикрывать глаза на исправительные процедуры для сексуальных меньшинств или продавать оружие массового истребления террористам, правительство другой страны объявит блокаду собственным гражданам, только потому, что им не повезло оказаться на неподвластных этому правительству территориях, а правительство третьей, очень влиятельной страны продаст и купит всех вместе взятых, сверившись с ценами на нефть.
Тени погибших в Холокосте сопровождают нас ежедневно. Благодаря им и их ауре родилась и преодолела все невзгоды молодая страна Израиль. Мы не знали их, они погибли преждевременно, и их судьбы были предрешены. Но, погибая, хотели они того или нет, они дали жизнь нам!
Завтра, когда прозвучит траурная сирена, я подумаю о том, что те, кто погиб в Холокосте только потому, что их родители были неправильной национальности, завещали жить не только евреям, но и всему человечеству. И их безвременная смерть окажется бесполезной, если человечество не запомнит навсегда их урока.
Автор: Рами Крупник