Выехать в Америку помог Луначарский

- Бел, ваше детство прошло в Одессе во время революции. Какие воспоминания оставил тот период жизни?

- В Одессу я приехала с родителями, когда мне было три года. Нас называли «буржуями», поэтому мы сразу сделались «врагами». Отчетливо помню голод. Как стояла в очереди за зеленым хлебом, который был сделан из гороха, так как не было пшеничной муки.

Однажды я гуляла с младшим братиком перед нашим домом на Ришельевской. Вдруг подошли две женщины в кожаных куртках, вынули из коляски малыша, положили его на мои худые руки. И, сказав: «У нас тоже дети», забрали коляску. Я пришла домой с ребенком в одеяльце, мокром от моих слез. Мама спросила: «Беллочка, что случилось?» А я ответила: «У них тоже дети!»

- А как вам в то время удалось выехать в Америку?

- Если бы не мама, нас убили. Она пошла к министру культуры Луначарскому. Сказала, что хочет с мужем и детьми навестить в Нью-Йорке свою маму - вдову Шолом-Алейхема. Это был умный ход. Луначарский чтил творчество дедушки и тут же подписал нужные бумаги. Так мы смогли легально выехать в спецвагоне в Ригу, а оттуда на пароходе в Америку. На этом же пароходе впервые ехал в Америку с труппой актеров Станиславский.

Наследство проиграл на киевской бирже

- Помните, каким дедушкой был Шолом-Алейхем?

- Он обожал меня и мою двоюродную сестру Тамару, которая была на пять лет старше. Помню, как мы втроем гуляли по Женеве и он, показывая на горы, говорил: «Видите эту гору? Я дарю ее Тамарочке. Видите это озеро? Я дарю его Беллочке». А еще я помню, как во время прогулки я крепко держалась за его руку, ведь он мне говорил, что чем крепче я буду держаться, тем лучше он будет писать. Вот и теперь я всегда шучу, что если вам нравится, как он писал, то это... благодаря мне!

- Он в жизни так же шутил, как и в своих произведениях?

- Дедушка всегда был очень веселым и общался с детьми на смешном языке, выдумывал игры, а меня научил говорить рифмами. Он говорил: «Даже если вы не понимаете шутки, смейтесь заранее! Когда-нибудь вы будете их понимать». А в завещании он просил, чтобы на каждую годовщину его смерти люди не предавались скорби, а собирались вместе, читали его смешные рассказы и веселились.

Там, где он был, было шумно и весело. А ведь дедушка прожил трудную жизнь. Он был бедным, но надо было растить шестерых детей. Дедушка зарабатывал творчеством и подрабатывал где мог. Правда, он получил много денег от отца своей жены в наследство, но все проиграл на бирже в Киеве.

А моя бабушка Ольга работала зубным врачом - в то время это не давало большого заработка, но она помогала прокормить семью. Дедушка даже пытался прорекламировать ее пациентам. Для этого он иногда просил членов семьи надеть пальто и шапки, положить вату за щеку, как будто щека опухла от флюса, и сидеть, постанывая от зубной боли в приемной у бабушки, якобы ожидая своей очереди.

"Я остановился бы в Киеве"

- Что выделяет писателя Шолом-Алейхема среди других писателей?

- Его обожают во всем мире. Его именем названа улица в Нью-Йорке. А когда я выступала в Монреале (Канада), ко мне обратился мужчина в инвалидной коляске: «Я слепой и вас не вижу, я глухой и вас не слышу, но когда я узнал, что приезжает внучка Шолом-Алейхема, решил, что должен дотронуться до вашей руки». Это было так трогательно! Шолом-Алейхем оставил в наследство в своих произведениях любовь к жизни и к людям. Это его выделяет.

Дедушка всегда с ностальгией вспоминал Украину. Ведь он там прожил большую часть своей жизни. В одном из писем так и написал: «Киев - это мой город». А в другом сказал: «Как скромно выглядит Киев после блестящего Парижа и чистенького Берлина! И все-таки если бы мне предложили выбрать один из этих городов, я остановился бы на Киеве».

- Мюзикл по произведениям Шолом-Алейхема до сих пор идет на Бродвее?

- Да, хотя мюзикл «Скрипач на крыше» был поставлен почти 40 лет назад по мотивам повести «Тевье-молочник». Он пользуется большим успехом. Я была на премьере вместе с мамой и братом...

2009 год КП

 

• Киев еврейский
• еврейская культура